ДЕРЕВЯННЫЕ КОНИ ИЗ ПОДНЕБЕСЬЯ И ПОМОРСКИЕ РОГАТЫЕ ДОМА
Крышу традиционного поморского дома венчает массивное бревно охлупень, завершающееся кокОрой - кОмлевым (т.е. нижним, толстым) концом дерева с отходящим от него широким корнем в виде конской головы.
«…Сам по себе дом с коньком на Севере не редкость... – писал о деревянных конях северный писатель Фёдор Абрамов. - Идешь по подоконью узкой травянистой тропинкой, в которую из-за малолюдья превратилась деревенская дорога, и семь деревянных коней смотрят на тебя с ПОДНЕБЕСЬЯ». [1]
Увы, деревянные кони на крышах в северных деревнях сегодня уже становятся редкостью. Обезлюдевшие ещё в 60-70-е годы ХХ века небольшие поморские деревушки, о которых с болью рассказывал в своих повестях Фёдор Абрамов, давно канули в лету, не оставив после себя не только домов, но и названий.
Нет уже и тех деревенских "улоцек" и лишь сузёмный лес шумит там, где были родовые пашни, или, как говорили в Поморье, «орАмые земли» предков…
Сейчас «коней» на крышах новых деревенских домов северяне уже не вырезают, так как не видят в этом «украшении» никакой практической надобности.
Но разве наши предки, которые такую надобность видели, были менее практичными чем мы?
Почему народная традиция вырезать из кокор конские головы и «украшать» ими свои дома сохранялась в Поморье почти до середины ХХ века - значительно дольше, чем где-либо?
Нет, не «просто так» предки превратили безобразную корневуху-кокору на комле массивного бревна-охлупня в изумительную конскую голову.
Кокора – это самая прочная часть дерева – "место силы", где его корень переходит в комель ствола.
Образ кокоры более всего подходит к символике родового поморского корня, от которого разрастается большая семья - Древо Рода.
ОБ ИСКУНТЕ - ВЫРОЖДЕНИИ РОДА
Дом родителей и предков – это и есть «корень» помора. Увы, большинство носителей подлинной памяти коренного народа Поморья, выкосил жестокий ХХ век с его революциями, репрессиями и войнами...
Конечно же главный удар по деревенскому Роду, после которого он уже не смог оправиться, нанесла Великая Отечественная война. Лишь один из десяти жителей поморских деревень вернулся с неё домой…
После войны опустели тысячи родовых домов Поморья. Большинство погибших земляков даже жизнь никому подарить не успели, и потомков после себя не оставили…
Запустевшие послевоенные северные деревни, рушащиеся родовые дома – это жуткий знак отмирания родовых корней, вырождения, или как говорят поморы - «искУнта».
Страшная вещь «ИСКУНТ»! Слово тёмного происхождения, как и многие мезенские, лушуконские, пинежские, каргопольские, онежские слова, считающиеся среди северян «чудскими».
В переводе на современный русский язык, искУнт – это разорение хозяйства, разрушение дома и вымирание рода. [2]
Именно в этом значении оно записано в воспоминаниях знаменитого мезенского художника Фёдора Фатьянова: «Вся семья вывелась. Говорят старики: пошло всё на искУнт. В конец пришло всё хозяйство, пало. Вот что такое искунт. Ну, можно сказать, кончился род». [3]
Лиши коренного северянина, помора родового дома и окружающей природы-кормилицы, сгони с родных мест, посади его в городскую кабалу-ипотеку – и не будет поморского корня, изведётся родовое древо, выродится его большой древний род.
Ни дача, ни избушка, ни квартира - для помора не дом.
Корень Рода и ипотечная квартира понятия абсолютно несовместимые. Ни собственных стен, ни пола, ни крыши, ни двора – все права «хозяина» призрачны. Главным смыслом жизни становится поиск денег для укрепления этой кабалы.
Можно ли городского северянина считать коренным жителем? Можно, но коренной житель в поморском представлении - это пусть и горожанин, но человек связанный со своим родовым домом, со своим корнем.
Пока стоит родовой дом, и хотя бы иногда поминают в нём потомки имена своих предков – жив твой род.
Родной Дом – это Корень человека. Фактически о том же пишет в своем толковом словаре В.И. Даль: «сидеть на корню - принять избу и хозяйство по прямому наследью»: «Меньшой сын на корню сидит, в крестьянстве, наследует домом». «Дом корень, а сторона похвальба». [4]
Корень, кокора, комель – это мощные символы подлинной, незамутнённой ничем древней культуры Поморья. Знаменитая палащельская прялка, символизирующая родовое древо, рождена из того же корня-кокОры, из которого когда-то рождались и поморские охлупни с конями, украшавшие крыши северных домов, и основные детали поморских судов - кОрги и опрУги (штевни и шпангоуты).
ЧТО ТАКОЕ ХИРВАСЫ?
Изображения мезенских прялочных коней и оленей, очевидно, были напрямую связаны древними представлениями о мироустройстве с аналогичными образами корневых деревянных коней и оленей (лосей) на охлупнях поморских домов.
В культуре Поморья архетип коня с незапамятных времён объединён с образами «рогатых зверей»– северного оленя и лося (аналогов «быка» в более южных этнических традициях). Кони и олени всегда изображаются вместе на мезенских прялках.
На взаимосвязь и взаимозаменяемость в поморской культуре архетипических образов двух видов животных – непарнокопытных (коня) и рогатых парнокопытных (лося или оленя) указывает ряд фактов.
Так, например, в поморских деревнях, в частности, на реках Мезени и Печоре (реже на Кулое и Пинеге) помимо образов деревянных коней, поморы вытёсывали из охлупневых кокОр головы лосей или оленей (см. фото).
Для большего сходства с рогатыми животными мезенские поморы прибивали к деревянным головам на крышах своих домов настоящие оленьи или лосиные рога. И тогда конёк на крыше превращался в «хИрваса».
Часто морда деревянного хирваса на охлупне поморского дома вытёсывалась особым образом, например, острой (см. фото 2,3,6) или круглой в профиль, так, чтобы её можно было отличить от конской, даже если к охлупню не были прибиты рога. (см. фото 4, 5).
Древним термином «ХИРВАС» (ирвас, сирвас и т.д.) поморы издревле называют быков и вообще самцов рогатых парнокопытных животных. [5]
В словаре В.И. Даля находим: «Гирвас – м. лопарское, хора самоедское, арх. сиб. Олений самец, бык для приплода».
Впрочем, хирвас это не только «лопарский» термин, который, как считал В.И. Даль, попал в говОрю поморов из языка саамов и был перенесён в Сибирь.
В слегка видоизменённом варианте это древнее слово встречается даже в диалектах Европы. Так, например, širvas, др.-прусск. sirwis – это "серна, косуля" [6]
У соседних с поморами карел, вепсов и финнов тоже есть очень похожий термин hirvi - это бык, самец оленя или лося. У родственных финнам угорских народов, в частности, у венгров szarvas – олень. [7]
Любопытно, что охлупень с изображением символа родоначалия - коня или рогатого поморского хирваса, при строительстве традиционного большого дома, кладётся на сужающиеся треугольником кверху торцовые стены из брёвен, называемые «самцами».
Князево бревно, конёк, охлупень - это как бы "хребет" дома, а слеги, на которые настилается крыша - подобны его рёбрам. Такое восприятие роднит дом помора с его судном, где "хребтом" является колода (киль), а рёбрами - опруги (шпангоуты).
На северных петроглифах можно увидеть длинные лодки протопоморов с головами зверей (вероятно лосей) на форштевнях, что объединяет их с поморскими жилищами, коньки крыш которых увенчаны похожими головами хирвасов.
Судя по всему, обычай размещать на крыше изображение рогатого зверя сохранил отголоски того древнего, или как говорят поморы «досЕльного» (т.е. «до селения») и, вероятно, полукочевого времени своих предков, когда одним из наиболее желанных объектов их добычи на охоте был крупный лось или олень.
По мнению английского антрополога и этнолога Дж.Дж. Фрезера, вся символика первобытного общества отражает связь родов и племен с теми животными, от которых зависело выживание древних людей.
В ряде случаев, особо почитаемые представители дикой фауны получали статус тотемных животных, покровителей рода. [8]
Обычай размещать на крышах жилищ вырезанные из дерева рога и скульптуры тотемных животных (от лат. sculpo — вырезаю, высекаю) в качестве своеобразных «гербов рода», можно обнаружить во многих архаичных этнических культурах.
Поэтому вряд ли деревянные скульптурные кони и олени на крышах поморских домов были исключением из этого правила.
ОТКУДА ВЫ, КОНИ И ХИРВАСЫ?
Образ коня на мезенской прялке и скульптура коня на крыше поморского дома, возможно, связаны с упомянутым в толковом словаре В.И. Даля крупнейшим северным созвездием «Конём на приколе» (более известным в мире под именем созвездия Большой Медведицы).
Этим, отчасти, можно объяснить, почему поморские деревянные кони были размещены на крышах домов и смотрели на людей «с поднебесья».
В этой же словарной статье Даль отмечает, что наряду с конём, в северорусской и финской традициях указанное созвездие Коня нередко называют созвездием Лося. [9]
Но если образ лося или оленя является привычным для поморского Севера, то возникает вопрос, когда и каким образом «тотемным» животным здесь оказался домашний конь? Ведь в дикой природе арктического Поморья кони исчезли одновременно со сменой постледникового климата много тысячелетий назад.
Дикие лошади в Арктике водились в конце последнего (валдайского) оледенения. И, как показывают археологические находки, ареал их обитания достигал даже современных Новосибирских островов и острова Беннета, которые, очевидно, в то время были частью материка. [10]
По мнению археологов, северные дикие лошади были желанной добычей арктических охотников позднего палеолита, когда на Севере исчезли мамонты - около 12 тысяч лет назад. [11]
В дальнейшем, вплоть до распространения на беломорский север средневековой, вероятно, балтославянской культуры земледелия и хлебопашества, местное дославянское население, судя по археологическим данным, не имело домашних лошадей.
Например, в древнем саамском языке не обнаружено исконных слов обозначающих лошадь или коня. Однако, на финноугорских бронзовых подвесках, характерных для средневекового чудского населения Заволочья (Двинской Земли), образ коня не редкость.
Бронзовые бляхи мезенских коновалов имеют явное сходство с аналогичными бляхами так называемого «пермского звериного стиля», распространенного в раннем средневековье среди народов, проживавших на огромной территории от Волги и Урала до Белого и Печорского морей.
Спустя многие тысячелетия, средневековые поморы, собиравшие на арктических архипелагах мамонтовую кость – «рыбий зуб», наверняка обнаруживали там и кости вымерших диких лошадей.
Вероятно, эти находки будоражили их воображение, так как они уже разводили домашних коней (в частности, они вывели мезенскую породу лошадей) и знали, как выглядят конские черепа. Но как кони попали на дикие арктические острова? Наверняка это было для поморов загадкой.
Можно предположить, что в качестве домашних животных первые кони в Поморье появились одновременно с земледельческой колонизацией Заволочья, проникавшей из более южных районов, в частности, из Великого Новгорода и ростово-суздальских земель.
КНЯЗЬ И ОХЛУПЕНЬ
Одно из широко распространённых наименований верхнего (конькового) бревна крыши в поморских домах – «кнЯзево» (т.е. княжеское). В словаре В.И. Даля «КНЯЗЬ» – это «верхний стык стропил и скатов, гребень, конек: резная доска по коньку; притолока на воротах; верхнее бревно под коньком кровли». [12]
Это совпадение вряд ли является случайным, как и отмеченное в его толковом словаре созвучие древних слов конь и князь, о чём он, однако, пишет со знаками вопросов: «КНЯЗЬ м. - кон? конь? нормандское konung?» [13]
Князь в поморском фольклоре, за столетия не впитавшем в себя ни одного понятия из российского крепостного права – это не помещик и не барин.
В понимании поморов КНЯЗЬ - это глава большого семейства, рода (РОДОНАЧАЛЬНИК). Не случайно князем и княгиней издревле величали жениха и невесту на любой поморской свадьбе.
Праславянский индоевропейский корень «кън» (кон), согласно этимологическому словарю Макса Фасмера, означает: "начало, ряд, порядок", укр. кiн, род. п. кона́ "угол", др.-русск. конъ "предел", чеш. kon, напр. dokona "до конца, полностью". Связано с зако́н, нача́ть, ст.-слав. начьнѫ, начѩ-ти». [14]
Есть старинное исконное поморское слово «кОнаться», т.е. просить, молиться. Возможно, оно свидетельствует о том, что в дохристианские времена предки северян обращались с молитвами за помощью к своим предкам и Роду? Во всяком случае, это логично.
РОГ - КОРЕНЬ
Иногда, помимо голов коней и рогатых хирвасов, в Поморье, в частности на р. Пинеге, ещё можно встретить традиционные большие дома, крыши которых венчает почти необработанный длинный острый корень кокоры!
Для сравнения, аналогичным длинным «рогом» торчащим из охлупневой кокоры были увенчаны не только старые поморские дома, какие можно увидеть, например, в д. Лохново Пинежского р-на Архангельской области, но и крыши норвежских деревянных храмов «ставкирок». Нередко такому коньковосу корню норвежцы придавали форму головы дракона с высунутым "языком".
По-видимому, такой корень в виде рога из корня кокоры - это древнейшая форма обработки конькового бревна-охлупня, из которой позже появились деревянные головы драконов, коней и рогатых хирвасов.
Интересно, что в ряде индоевропейских языков слова рог и корень созвучны. Так, славянский термин "корень" созвучен латинскому «cornu» и древнегерманскому «horn», означающим «рог», «рога».
Вероятнее всего, архитектура и поморских, и норвежских деревянных храмов создавалась на основе общего древнейшего архетипа большого родового дома и одновременно святилища. Не случайно слова храм и хоромы (дом) содержат общий корень. [15]
Сохранившиеся норвежские ставкирки и уничтоженные ещё в советское время последние поморские храмовые колокольни «на столбах» имеют схожие конструкции.
В их основе - не венцы из брёвен, а массивные столбы, врытые вертикально в землю (как несущая часть).
Крыши и шатры ставкирок, как и у поморских храмов, обшивались деревянной чешуёй (лемёхами).
Но самое странное - это поразительное сходство деревянных «рогов», выступающих на коньках крыш старинных поморских домов и норвежских деревянных зданий.
Впрочем, ещё больше поражает сходство поморских и норвежских храмов со своими очень дальними «родственниками» - деревянными храмами в… Таиланде.
Коньки, венчающие крыши деревянных тайских храмов - это всё тот же длинный, заостряющийся на конце корень дерева, которому нередко придается форма птицы или дракона.
Но почему в архитектуре древнего Сиама, который никак не был связан с арктическим Севером, возникли и получили распространение архитектурные формы почти идентичные древнерусским и скандинавским?
Объяснить это можно лишь тем, что дерево, как строительный материал само «подсказывало» зодчим наилучшие архитектурные решения.
Однако в деревянной архитектуре средневекового Поморья, в отличие от скандинавских соседей, изображение дракона на крыше дома или храма не прижилось, и в конечном итоге возобладал образ главного домашнего животного северных крестьян - коня.
Тем не менее, наряду с деревянными конями сегодня в Поморье ещё можно увидеть и головы рогатых (и безрогих) хирвасов с круглыми или острыми мордами, и даже торчащий из охлупня одинокий острый рог - корень кокоры.
"Поморская почта"
(Продолжение следует)