ПЕРВАЯ ПЕЧАТЬ.
"Поистине, зло является механизмом репрессии в церкви и обществе, которые не видят своей тени. Те, кто запрещает контрацепцию в странах третьего мира под угрозой греха несмотря на то, что проблема перенаселения одна из самых значительных на сегодняшний день. И те, кто защищает мир с оружием в руке, в убеждениях которых царит полный хаос, готовы объявить войну, как только появится повод. Зло не противоположность Добра, ни что-то, что можно упразднить посредством Добра, а, скорее, аспект Добра, который мы отделяем от него, чтобы другая часть продолжала существовать как Добро ".
(Адвокат Дьявола)
Религия - это окно, сквозь которое наше сознание заглядывает в мир. Природа нашей религиозности всегда говорит что-нибудь о том, как мы воспринимаем мир в нашем воображении или, выражаясь точнее, как мы воспринимаем это отражение в системе коллективных желаний, так сказать, религиозное овладение всем объемом наших индивидуальных сильных желаний. Религия не является даром небес. Она сотворена людьми и отвечает на важнейшие вопросы, основывающиеся на том, что люди не могут найти покой в себе, не могут понять предназначение объективно существующего мира. Однако, едва ли, в интересах религии искать ответы на эти вопросы и заботиться о спасении души. В конечном счете, спасенная личность едва ли приносит ей доход. Таким образом, вестники религии должны препятствовать душе преодолеть ее внутренние ограничения во что бы то ни стало. В самом деле, они скорее направляют ее к Дьяволу, что позволяет испытать многообразие жизни за пределами религиозных догм. При данных обстоятельствах, какие-либо заявления, сделанные в рамках религии, относительно освобождения человека должны быть рассмотрены с особой тщательностью. Начиная с раннего детства, на протяжении веков, людям вдалбливалось, что Бог и Дьявол сражаются за их душу, и что, в конечном счете, единственной целью жизни является не стать добычей Зла. Но, потому это Зло до сих пор не было преодолено, что оно составляет неотъемлемую часть, обратную сторону Добра. Ты должен был быть способен разрушить все то, что способствовало существованию Зла без каких-либо препятствий. Разрушенное Зло видоизменяется в "Добро", предлагающее подавлять человеческие инстинкты, которым не предавалось значение, но которые с разрушительной страстью уничтожалось все то, что не входило в содержание мифа о "спасении". Следующий отрывок из Библии иллюстрирует то, как явно агрессивная сила направлялась против "язычников", людей других вероисповеданий:
"И увидел я отверстое небо, и вот конь белый, и сидящий на нем называется Верный и Истинный, Который праведно судит и воинствует. Очи у Него как пламень огненный, и на голове Его много диадем. Он имел имя написанное, которого никто не знал, кроме Его самого; Он был облечен в одежду, обагренную кровью. Имя Ему: Слово Божие. И воинства небесные следовали за Ним на конях белых, облаченные в виссон белый и чистый. Из уст же Его исходит острый меч, чтобы им поражать народы. Он пасет их жезлом железным, Он топчет точило вина ярости и гнева Бога Вседержителя. На одежде и на бедре Его написано имя: ЦАРЬ ЦАРЕЙ И ГОСПОДЬ ГОСПОДСТВУЮЩИХ".
(Откровение 19:11-16)
Вместо освобождения людей, религия пыталась жестко контролировать иррациональные стремления, и связывали человека социальной моделью ("Работай и молись"). Признавая собственные желания, в которых, как они полагали, находился Бог, люди воспринимали его в соответствии со сложившимися общественными стереотипами, не осмеливаясь отступать от образа Бога, санкционированного обществом. Иной путь восприятия, не соответствующий
социальным стереотипам, не вызывал у людей чувства удовлетворения
Вторая Печать.
"И чем беднее ты, лишенный формы и игнорирующий все, тем ближе приближаешься к этому. Оно может быть увиденным только слепцом, не узнаваемое, бесформенное, без звука и основания. Бог рожден в небытии..."
(Мейстер Экхарт)
Рождение нового мира, сейчас связывается с расширением идеологических рамок наших образов. И мы надеемся завершить этот процесс, объединяя большую часть действительности в нашем сознании. Но на своем опыте мы помним, что тот же век Водолея быстро получил восхваление, но не привел к ожидаемым переменам в сознании до сих пор. Однако удивителен тот факт, что основные толкователи жизненного смысла - гласные религиозные институты - утратили свое харизматическое сияние. Их монополия на спасение души была нарушена и разделена с доктринами других культурных традиций, а также с эзотерическими движениями, которые сейчас возникают повсюду, как грибы после дождя. Люди стремятся приобрести собственный опыт благодаря осознанным и усиленным ощущениям и чувствам. Но и сейчас, и в прошлом все это кажется лишь разрозненными попытками. Новоявленные просвещенные участники эзотерических мастерских понимают несколько божественных замыслов, которые рассматриваются в невероятно смехотворных религиозных наставлениях. Но мы не можем слепо следовать нашим фантазиям, свободно интерпретирующих образ Бога. Эпидемия эзотерических течений превратила древний патриархальный образ Бога в образ "Великих Божественных Матерей" или другие вариации в духе времени. В ушедшей древности, храмы Митры и Изиды отнюдь не строились в каждом селении, и кто угодно не мог быть так свободно посвящен в тайные мистерии. Желающие получить знание могли лишь обмениваться ритуальными источниками информации. А сейчас, они пикируют на метле самопознания - новых культах Богинь и других эзотерических проявлениях века - в сокровищницу первозданных истоков для того, чтобы раскрыть тайные знания, сорвать покров с тайных мистерий и найти там смысл жизни...
Но одно всегда остается неизменным: Зло подавляется, проецируется на другие вещи, и эти негативные отпечатки собственной сути являются скрытыми от себя и от других. Это противоположные основания и поэтому мы не можем быть так глупы, чтобы думать, что можем обмануть мрак и тьму внутри нас, но этого вполне достаточно для того, чтобы дать ему ошибочное имя. Мы называем это слепотой или бессознательным, и связываем его с теми отрицательными аспектами духовного состояния, которые имеют такую же полноту и целостность, как и его копия. Пользуясь вышеперечисленными средствами, мы допускаем, что Зло является отклонением от Добра, и может быть преодолено посредством приобретения знания и расширения сознания. И в тоже время мы не замечаем, что в этих эзотерических моделях, такой реальный и правдивый Дьявол бесстыдно лжет, ибо в них утверждается, что проясненное сознание является смертью Дьявола.
ТРЕТЬЯ ПЕЧАТЬ.
"Если бы люди больше стремились к самосовершенствованию вместо того, чтобы пытаться спасти общество, и если бы они стремились к внутренней свободе вместо того, чтобы пытаться освободить мир, как многое было бы сделано для спасения человечества!"
(неизвестный автор)
Борьба со Злом, которую ведут религии, тайные учения и политические деятели, абсурдна. Ибо она никогда не принесет пользы Добру, и Зло не станет одеваться в его одежды. Стоит ли бороться со Злом вообще? С одной стороны, все сражения против внешних врагов, ведьм, евреев, уголовников, гомосексуалистов и цыган или даже против наркотиков доказывают одну вещь: чем больше ты против них борешься, тем более неизменными они остаются. С другой стороны, эта борьба определенно имеет значение, если только что-то скрывает. Так, например, церковь представляла эту подавленную тень в форме Дьявола лишь для того, чтобы узаконить себя в борьбе со Злом, и именно в тоже время без признанных фактов в подавлении и разрушении мнимого Зла виделось значение зримого Добра. Это наглядно демонстрирует, что каждая форма жизни, неразрывно связанная с подавленной тенью, является Дьяволом. Он помогает принести духовное равновесие в жизнь, пока жизнь борется с ним. Это происходит тогда, когда Зло санкционировано для того, чтобы осуществлять Добро.
Сегодня мы учимся понимать как соотносится Добро и Зло сквозь призму нашего соприкосновения с природой. Ибо пока люди существуют, они рассматривают природу во всем, что проявляет непредсказуемую и разрушительную силу по отношению к ним. С одной стороны, они пытаются подчинить ее, с другой, поклоняются ей. Но ситуация может драматично измениться. Сегодня верно обратное: вместо того, чтобы требовать защиты от природы, природа сама нуждается в защите от людей. В конечном счете, ясно, почему священники разрушают инстинктивные проявления в людях так безжалостно, при помощи установленных законов и предписаний. В этом заключены требования стабильности, безопасности и целостности, вытекающие из каннибалистической природы, со своим кругом обязанностей, которые, будучи оставлены без внимания духовенством, расцветут в виде подавленных сил и враждебности к сексу (женоненавистничестве). Пока священники преследовали все, что выходило из-под их контроля и развязывало узел инстинктов, они стремились, чтобы эти силы и инстинкты уцелели тайно в агрессивных вспышках, именуемых "Злом". Потому борьба со Злом всегда направлена на "врагов" духовенства и, в конечном итоге, содействовало установлению их собственных законов.
Ясно только, что Дьявол – это другая сторона Бога, тот аспект, который должен находиться в тени для того, чтобы другие могли наслаждаться светом. Оба аспекта взаимно подчинены и это, как говорил Шиллер, не "проклятие злого деяния в том, что оно должно давать возможность осуществиться Злу", а лишь некий образец, который уравновешивает и влечет за собой другие образцы. Добро – это не просто Добро, а Зло еще не зло, ибо они претерпевают значительные изменения с точки зрения личности, которая вершит суд. Что Добро для одного, то Зло для его личных врагов, по крайней мере пока они таковыми являются. И наоборот, Зло привлекает только то, что мы не признаем в связи с Добром. Подавляя Зло, мы помогаем ему, желаем этого или нет, достигнуть культовых размеров, которые соответствуют его настоящей природе в меньшей степени, чем в действительности, и что отдаляет нас от самих себя, проявляя себя в неизведанной части нашей личности. Действительно, это "адская" вещь, ибо, чем больше мы подвергаем вытеснению неосознанную часть нашего "Я", тем больше оно нас пленяет всей силой подавления. Но оно прельщает нас только до тех пор, пока мы не освободим эти желания в себе.
Культ Сатаны со всей его экспрессией, следовательно, не тождественен отрицательному и разрушительному значению, а скорее, просто является извращением официальной точки зрения: революционный акт, направленный против правящей силы, и в тоже время несовместимый с борьбой, что почти располагает к его освобождению как ничтожного, если оно не замаскировано бессознательным стремлением ниже преувеличенного наклона.
Человечество пало жертвой своих собственных противоположных интеллектуальных ловушек, которые "отчуждают его из всех вещей, не желая ничего в нем видеть". Ибо если мы действительно видели его, то смогли бы проанализировать все модели, которые отождествляют нас с ним, и научились бы воспринимать это как свое. Отрицая их, мы не только разрушаем фундамент нашего внутреннего мира, но и теряем индивидуальность вообще. Однако если мы осознаем, что индивидуальность нужно рассматривать не просто как существующую, но как ту часть, которая выделяет нас от всего остального, и тогда мы поймем то, что говорил Великий Инквизитор в романе Достоевского "Братья Карамазовы" Иисусу: "Мы заставим солгать".
Зло нисколько не пытается лгать совсем не потому, что истина всегда часть лжи, не потому что это неверно, но потому что это только половина нереализованного качества, которое мы никогда не можем увидеть без разделения целого мировоззрения, построенного на противоположностях Добра и Зла, которые должны находиться на разных полюсах. Ибо, в сущности, неполнота предполагает такую модель, в которой одна часть всегда подвижна, чтобы защищаться от других.
Следовательно, это согласуется только тогда, когда святые женщины, с одной стороны, вычистят планету словно хрусталь, пока солдаты, с другой, отравят Землю и превратят ее в бесплодную пустыню на много лет. И если кто-нибудь спросит Advocatis Diaboli, которая из этих двух сторон наиболее близка к космической гармонии, он, вероятно, получит ответ, что обе они далеки от нее, потому что преувеличивают свою часть истины.
Четвёртая Печать.
"Я – Брахман, незапятнанный действием,
Я не стремлюсь к плодам своей деятельности.
Кто познал меня, не связан действиями.
Все дороги ведут к знанию.
И даже если ты ярый противник всего, что содержит зло,
ты пересечешь его один в лодке знания".
(Бхагавадгита)
Эзотерическое учение вместо внешних предметов опирается на внутренние чувства. Оно стремится к внутреннему пониманию: высшему закону в себе. Это называется проявлением и раскрытием всех чертогов понимания в жизни. Эзотерика предполагает ощущение и принятие жизни в соответствии с вечным. Она занимается пониманием космических взаимосвязей и порядка: единства, кармы, гармонии сфер и т.д. Но идея достижения космического сознания является только результатом человеческой сущности, желающей изобразить свой внутренний образ и благодаря этому утвердить себя. Логично, что этот путь меньше всего ведет к пониманию Бога в сочетании изменяющейся энергии коллективными религиозным образцами, которые в свою очередь должны защищаться от видимости борьбы с другими моделями. Вне поля зрения остается психологический механизм принуждения, который скрывается под иллюзией познания истины. На короткий период времени сознание отодвигает все барьеры, растворяет все комплексы, оставляет позади подавленные связи, создает контакт с высшим "Я", реализует свой потенциал, понимает божественный план и находит собственное предназначение. Но несмотря на это, остаются вещи по своей сути скрытые от сознания, не понимающие Бога в этих проявлениях, которые являются лишь грандиозным автопортретом Эго.
В этом смысле, каждый спиритуал и эзотерик является новой версией древних храмовых жрецов, которые своими руками брались за создание внутреннего образа Бога. Они посвящали ему внутреннюю картину своих желаний и "отправляли в мир" с тем, чтобы найти "объективную реальность", а затем вновь отразить ее назад в душу. Поэтому они всегда находили знание, которое не являлось путем постижения, но в которое инстинктивно верили. И потому пробуждая внутренние чувства, они с радостью отождествляли их с ролью сознательного пробуждения. Они стремились найти расширенный горизонт сознания для всех людей. Это не касалось действительного понимания мира, но скорее "делало знание безопасным". Каждое расширение сознания требовало наличие фиксированной духовной точки, от которой бы оно отталкивалось. Проявление в этих типичных процессах поиска смысла является бессознательным стремлением найти "объективную реальность", которая на самом деле находится внутри субъекта. Фактически, люди сами творят своего Бога, но пока еще не желают видеть в этом образе самих себя. Лейтмотивом поисков смысла является исключительно и целиком надежность памяти. Наличие воспоминаний приводит их к выводу, что значение жизни лежит исключительно в познании себя. Люди приобретают опыт из постоянной потребности поиска и термин "Бог", в действительности, ничто иное как само сотворенный образ, понять который они не могут. И то, что они понимают под целью, по существу, лишь только стремление к самопозновательной потребности творить. Найденное является специфической формой поиска.
ПЯТАЯ ПЕЧАТЬ.
"Если бы человек, подверженный тысяче смертным грехам, и был бы крепким по складу, он не мог бы желать того, чтобы их не иметь. Настоящий человек своей волей равняется воле Бога, а, следовательно, желает того же, что и Бог. Если я хочу предаваться множеству грехов, значит, и Бог хочет видеть меня грешным. И в этом заключено настоящее раскаяние".
(Мейстер Экхарт)
Наша извечная попытка осознать мир, как мы того бессознательно желаем, ставит нас в зависимость от милости индивидуального воображения, которое определяет общую сумму нашего мировоззрения. И поэтому образ вины, то и дело, играет большую роль в нашей религиозной концепции. Это отражается в том, что мы видим наказание в жизни, рождающееся из желания стать такими как Бог - смысл змеиного искушения. Патриархальный монотеизм базируется на навязчивой идее, что Ева должна была отказаться от своего ошибочного поступка. И потому что вся жизнь зарождается из тела матери, идея первородного греха неизбежно должна была дать плоть греховности жизни. Веками эта идея, сдерживающая импульсы и инстинкты, служила верным безумием в подавлении вины. В то время как греховное лоно матери заражало свой плод Злом, каждый ребенок должен был быть омыт полностью от греха благодаря священному акту (в баптизме) искупления непосредственно после рождения. Баптистский ритуал передает содержание коллективной надежды на психологическое преображение. Но это может быть реально осуществлено только смертью. В жизни, как писал Шопенгауэр, мы довольствуемся "отрицательной волей к жизни". Она помогает объяснить, почему мы разрушаем основы нашей жизни с одной стороны, а с другой - позволяем Богу повелевать нами. Поэтому мы должны быть покорными и разрушать Зло, ибо, в противном случае, будем жариться в Аду! Нам становится понятен смысл несовместимых взаимодействий только тогда, когда мы понимаем, что желаем Ада, также как и Рая, в качестве искупления благодаря наказанию не освобожденной материальности. Мы поистине должны заслужить наше наказание! Поэтому мы не желаем признавать этот факт, и скрываем его, пока страх наказания гарантирует данный пережиток.
Только познав причину разрушения, мы можем узнать, что находим наказание во всем, что делаем в жизни, даже в факте рождения. Страдание всегда изобилует разрушением. Мы живем в мире, где разум подобно деспоту подавляет бессознательные проявления, благодаря чему мы ненавидим наше рождение, презираем женское тело, необходимое для продолжения человеческого рода. В таком мире находят "итог человеческого знания" и достигают мудрости те, кто желает уничтожить себя в любви, которая по своему бессознательному свойству равна смерти.
Мы зацикливаемся на наших страданиях как на заклинании и чувствуем жалость к себе, не замечая неосуществленных черт нашего характера. Цель каждого посвящения состоит во взгляде на то, что мы есть. Потому мы не понимаем, что настоящая цель не в осознании того, чем мы являемся, но здесь, скорее, скрыта предпосылка, объясняющая, почему это невозможно узнать или почувствовать (мы реально признаем только тот образ, который возникает из человеческого воображения, и показывает то, что мы хотим видеть). Все самопознание, следовательно, ведет нас назад по пути поиска. Так мы находим предпосылки, лежащие внутри нашей способности воображения, следовательно, внутри сознания, которое образует центр воображаемого образа мира.
Шестая Печать
"Мир – это не совсем та вещь, которую гарантируют наши рационально-эксперементальные методы: различимые химические субстанции и измеримые силы, очевидные в трех пространственных измерениях, совершенно теряют смысл своей конструкции в четвертом. Мир является всем тем, что обнаруживается во всех парадоксальных контрастах".
(неизвестный автор)
Логические аксиомы Аристотеля, являющиеся основами западной мысли более чем две тысячи лет, уже не могут быть надежным фундаментом, на котором основывается наше мировоззрение, но являются расплатой за стабильность. Они воздвигли высокие стены рациональной науки, которые исключают все, что не соответствует законам логики. Они выступают фильтром для сознания, вытесняя все, что не познается через материю и форму или движение и цель. С другой стороны, Платон выделял в основу то, что видимый объект передает нам лишь идею этого объекта и полученную информацию мы переносим на те объекты, которые нам встречаются. Исходя из этого, можно заключить, что наше сознание только узнает изученное представление в объекте, и что мы единственно узнаем в нем свой образ этого объекта, или, что характерно, нашу перспективу в отношении этого объекта. Если смотреть с этой точки зрения, модель естественного научного знания только "представление, длящееся на протяжении жизни", исключая взгляд с перспективы науки. Все, что мы понимаем в нашем видении мира, является осознанием истины, реальной иллюстрацией, которая находится на попечении закона, который мы сами творим.
Здесь воображение всегда управляет реальностью, и многие исследователи верят, что эта концепция единственно отражает действительность. Но как мы можем этот замысел называть реальностью, если не знаем, что это такое? Следовательно, осуществленная попытка не будет познанием в научном стремлении понять природу этого явления, но самое большое, человеческой иллюзией самосотворенных образов, и, одновременно, принимая во внимание эти образы, символом вечности. И этот круг замкнулся еще раз.
СЕДЬМАЯ ПЕЧАТЬ.
"Люди могут делать то, что хотят, но они не могут знать того, чего хотят".
(Артур Шопенгауэр)
Исходя из предположения, что все, чему мы придаем форму в мире есть прежде всего в нас, то страсть самопознания выражается в желании придать форму миру. Мы хотим понять мир, в котором нас подстерегают наши собственные ловушки и опасности. Точно также мы учимся видеть нашу тень.
Тень не является тем, с чем ты ее отождествляешь, олицетворяешь и клеймишь. Она проявляется там, где ты ее не видишь, потому что считаешь, что делаешь Добро. Вот почему тень не проявляется в сожженных ведьмах, резне Третьего Рейха, или жестокости милитаристического режима. Только она приносит туда тень. Более выразительно это проявляется в милосердии благодетелей современного общества: например, экономической системе, которая основывается на принудительном росте, и, следовательно, противоречит жизни на самом основном уровне ее внутренней структуры. Под предлогом прогресса, мы будим дремлющую стихийную силу атома и награждаем Нобелевской премией массу открытий в этой области.
Сегодня, мы называем "Злом" не то, что является Добром или Злом, а просто тот первобытный импульс, заставляющий ребенка ломать игрушечного медвежонка затем, чтобы узнать, что у него внутри. Судорожное стремление к прогрессу заставляет нас, людей, постоянно поддерживать развитие, даже если это приводит к гибели. Желание развивать свою движущую силу, выпускает нас за границы настоящего, в нечеловеческое будущее. И поэтому принцип стремительного прогресса передает принцип внутреннего человеческого развития. Мы не можем подвергать этот принцип сомнению без наказания, даже когда противопоставляем прогресс тени. В этом случае есть логика, даже тогда, когда это означает конец. Потери и разрушения не будут подвергать риску прогресс, если они не всегда находятся в человеческом поведении как таковые. Хотим мы в это верить или нет человеческое развитие невообразимо без риска разрушений.
Ужасающая угроза технологии, которая в потенциале может уничтожить все живое, если окажется в дурных руках, и снова выпустит на волю забытые первобытные страхи. Цена прогресса – это атомная бомба и пробирочные люди. Цена, которую мы платим за компьютер, делающий ненужным человека; за грезы виртуальной реальности, которые медленно проникают в реальный мир; за генетическую технологию, что заставит человека вызревать в эмбриональном супермаркете, где мозги и чувства отпускают каждому в соответствии с мировыми интересами; за потребности, которые отпускаются через экран и стимулируют все, что существует под солнцем. Мы должны превратиться из зрителей драмы творений в ее режиссеров, инсценирующих собственные внутренние образы - травма дантевского ада, но, однако, всегда имеющие возможность духовного осознания. Ибо наше понимание происходит не из страсти к знанию, а скорее, знание является тем опытом, из которого мы учимся условиям и основам нашего самообмана. Желание добыть знание является жаждой спасения и освобождения от самих себя. Внутренние страхи приобретают видимую форму, и это только путь избавления от них. Освобождение устанавливает отсутствие, а отсутствие является спо… в объективной реальности, всегда является стимулом для лечения, процесса развития и нахождения наших собственных центров и реализации нашей целостности. Если мы неохотно принимаем то, что должно быть реализовано в нас, несмотря ни на что оно будет осуществлено насильно. Этот вид реализации судьбы не особенно приятен. Принуждение и утрата способности понимания приводит нас к восстановлению утраченного. И в этом проявляется мудрость рока: кризис, болезнь и катастрофа не только вызывает правдивость, потому что является причиной наших собственных поступков, но и совершенствование, потому что показывает ту часть нас самих, которую мы прежде не способны были видеть.
Как писал Стив М., умерший в возрасте 35 лет, в своем последнем письме: "Это хорошо, что я болен СПИДом, потому что я научился любить себя таким, какой я действительно есть, и смотреть в глаза истине". И его утверждение достигло апогея в допущении собственного уничтожения: " и это было ценой жизненного опыта...". В этой исповеди присутствует не только акт громадного самопознания, но также предчувствие собственного конца. Духовная борьба так тесно связана со структурой человеческого развития, что ты почти веришь в то, что свет может существовать только в лице тени.
Натали Ройс.
Отредактировано INFINITY (8th Jan 2012 16:24:32)