Запись от 02.03 - про уборку в доме. Я нахожусь в своем старом сочинском доме. Но локация там немного видоизменена. Визуально там есть помещения, которых в реальности нет, но тем не менее, ощущается что я именно там. Где-то на первом этаже, там где у нас кладовка и подвал, я занимаюсь какой-то уборкой, выметанием какого-то мусора, разбитой старой посуды, и просто ненужного хлама. В какой-то момент я понимаю, что там есть еще одна комната, более чистая и там будет поселена одна моя старая знакомая с работы, а точнее эта девушка уже очень давно у нас не работает - Оля Красинская. И по жизни я с ней  уже также очень давно не пересекаюсь, но тем не менее ту комнату я позволяю занять ей, а сама располагаюсь в соседней. Моя комната как-будто является проходной комнатой между ее и выходом из этого подсобного помещения на кухню. Я убираю хлам с кроватей, обновляю постельное белье, смотрю какие можно повесить новые занавесочки и где срам старости прикрыть коврами, потому как менять ставни никто не будет. А межкомнатные стены к слову оснащены частично такими небольшими стеклянными окошками, как это принято делать на верандах. И вот я изолируюсь от другой комнаты занавесками.

* это был финальный день на висмуте. Перед входом в новый месяц, он показал необходимость расчистки и перенастройки пространства.

Запись от 03.03 - сегодня во сне все меня звали Гарри Поттером, хотя в не видоизменялась, а пребывала как мне казалось в своей обычной и привычной визуальной форме. После продолжительного перерыва я вернулась в какую-то магическую школу, где каждому предлагалось заселиться не в общую, а в отдельную комнату, вход в которую был выполнен в виде небольшой башенки теремка. И таких комнат в этом светлом и просторном коридоре куда я зашла, было предостаточно. Передо мной только что зашла девчушка и ее встретил седобородый старичок, но с Дамблдором он имел мало сходства. Он выдавал ключи от комнат и инструкции по поводу того, как открыть эти комнаты и как подобрать к этим замкам коды. Мои инструкции были при мне, и замок тут же висел. Я не раскрывая книжки-подсказки, вставила ключи и как-то интуитивно стала поворачивать их, и на замке заиграли зелеными изумрудными камнями три кнопочки. Пока я это делала, я ощущала что замок в руках теплый и живой. И что инструкция мне абсолютно не нужна, потому что уже проделывала это много раз. Комната открылась и я со своим чемоданчиком зашла. Старичок издалека поглядел на меня с легким одобрением, но больше ничего не сказал и продолжил заниматься заселением тех, кому нужна была помощь на входе. В комнате я не хотела долго задерживаться, но все-таки подошла к окну и его открыла. Мои окна, как-будто выходили на какой-то двор, где стояла сцена и проходили концерты. Или даже можно сказать так, что сидя у окна, я как-будто сидела на балконе в театре, а внизу перед моим взором разворачивался концерт. И на удивление, в комнате было очень светло, как в разгар дня. Такое ощущение, что свет исходил от самих стен, а вот в окне где проходил концерт, была ночь. На сцену вышла женщина и с ней группа хореографии по танцам. И она включая музыку решила посвятить первую песню кому-то. Тут она посмотрела прямо на меня, сакцентировала на мне внимание, хотя я всячески отмахивалась, понаблюдать мне за ними хотелось, а вот пребывать в центре внимания, не особо. Но женщина настояла, что нужно посвятить эту песню Гарри Поттеру, т.е. мне. И концерт начался. А я в это время уже поняла что хочу поменять внешность, тут же стала более субтильной, некой аморфотропной полутенью, полузверушкей кошачьеобразной. В целом я планировала слиться с подоконником, чтобы не привлекать внимания. Помимо меня к слову это посвящение предназначалось кому-то еще, кто в этот день со мной тоже прибыл в заведение. И я попятившись от окна пошла бродить и гулять по локации всячески меняя образы. Гуляла в каком-то там парке, где я уже была статной молодой и высокой женщиной. По дороге встретила какого-то человека, который когда я споткнулась и упала на лестнице, тут же ко мне подскочил, в надежде воспользоваться моим горизонтальным положением для навязанного интима, но у него особо не получилось, т.к. тут появляется вторая я - мой дубль близнец. И мы напару начинаем этого несостоявшегося ловеласа попинывать. Мужчина мне был интересен не особенно, а вот моя вторя копия - очень. При этом, я могла легко перекидывать свое сознание из одного образца себя в другой. При этом процесс не вызывал у меня усилий, все получалось как-то привычно само. В какой-то момент я оторвалась от этого делания и позвала свою собаку Дайси. Она была в своей привычной окраске, но вот вместо породы спаниэля это был скорее ротвейлер. Дальше было много чего-то еще такое, что происходило на протяжении всей ночи. Но деталей я не помню, такая магическая тягомотина, со сменой образов и магическими трюками. Все это давалось легко, как если бы это проделывалось уже много раз.

* Пока прогуливалась и записывала сон в голосовой формат, у мусорки нашла вот такой, никому не нужный шедевр. Прямо под мою историю про замки и башенки. Пусть этот шедевр не канет в лету невостребованным, а будет жив и радовать глаз в этом посте.

Запись от 06.03 – отдирание плоти. Развоплощение.

Я нахожусь в бараке своей тети. Темно, предрассветное время или что-то в этом варианте, т.к. уже не так вырви глаз темно, как в ночи, но еще и не рассвело. Я на кровати, и рядом со мной лежит моя сестра Яна. Кажется, я проснулась и думаю о том, что надо ложиться спать дальше. Сестра все больше сползает на мою часть кровати и мне мешает, и я ее пытаюсь подвинуть. Поправляю одеяло. В ногах лежит младенец, это мальчик. У него тоже сползло оделяло, и я его укутываю и все поправляю. И кладу с собой и сестрой. В какой-то момент младенец превращается в котенка и начинает сосать у меня грудь. Из груди идет молоко. Я его в недоумении отодвигаю и продолжаю укладываться спать. Где-то в моменте, когда я уже почти проваливаюсь во сне в сон, я думаю, что нет – надо просыпаться. Но сделать это отнюдь нелегко, сознание вот-вот отключится и все сильнее пытается погрузить меня в сон, почти в обморочном состоянии, я пытаюсь растереть руки, т.к. они онемели и кисти не хотели шевелиться вообще. Я диким усилием воли, пересиливаю это состояние и растираю предплечье об предплечье. Процесс медленно пошел. И вот в итоге мне удалось проснуться. Я встаю с кровати и думаю что надо бы сходить в туалет. Выхожу в коридор. На удивление здесь есть люди, хоть и немного, но кто-то тоже не спит в этот час. Я иду к туалетам. Туалеты в этом бараке это отдельная тема, они больше похожи на какие-то пыточные камеры. Для мужчин и женщин предназначены разные комнатки, как в общественных местах. На полу там старая кафельная плитка темных тонов, что-то темно-зеленое с бордовым. Света почти нет, на потолке с обтрескавшейся штукатуркой, где-то просматривающимися перекладинами и паутиной, висит одна несчастная лампочка Ильича. Двери в сами кабинки скрипучие от старости и ржавчины, облупившаяся краска, гроздьями сползает с дверей. В этом туалете два или три парня. Они очень удивленно на меня смотрят, как если бы я зашла не в свой туалет, но при этом не выказывают негодования и не выгоняют меня. Я захожу в одну из кабинок, делаю свои дела и выхожу. Парни все еще здесь и смотрят на меня с удивлением. Они говорят, что мне здесь ЕЩЕ не место, зачем я здесь. Они подходят ко мне ближе и по очереди начинают отдирать от меня куски плоти. Причем делают это неторопливо, начиная сзади со спины. Крови нет, боли нет, но сам процесс не взывает у меня радужных чувств. Я стараюсь приладить эти куски плоти на место и они через какое-то время прирастают куда надо. Шрамов не остается. И вот когда в очередной раз, один из них отрывает мне на левой ноге всю заднюю часть мышцы от подколенной зоны до голеностопа, прямо до кости (в этот раз кровь была, но немного, несвежая уже казалось запекшаяся) – мне это надоедает и я приладив свою плоть на место, ожидаю когда она срастется, но уже думаю о том, что сейчас я от них попытаюсь избавиться, эта игра не для меня. А они вроде как уже половину моего развоплощения провели, осталось теперь тоже самое спереди проделать, но мне как-то не хочется совсем в этом принимать участие дальше. Сам процесс вызывает у меня неприязнь. Парни ненавязчиво пытаются меня остановить, мол половину то уже сделали, чего бросать. Но я выхожу в коридор, а оттуда на улицу. Вместе со мной из коридора на улицу выходит еще один персонаж. Причем там внутри, в полутемени – это один из парней, а когда мы выходим на улицу и здесь уже полноценный день, он выглядит как скелет, в длинном черном цилиндре, в руках у него какие-то железные то ли ключи, то ли отмычки, в целом персонаж стал похож на сюжеты Таро Санта Муэрто. Он пытается преградить мне путь, но делает это неагрессивно. Он все еще настаивает на том, что надо довести дело до конца и полностью отодрать от меня всю плоть, это «старое мясо» мне не нужно. И когда он приближается ко мне вплотную, чтобы что-то мне с лица отодрать, я кусаю его за нижнюю губу и отрываю от него кусок как будто плоти. Тут же сплевываю, т.к. оттуда течет какая-то желтая жижа, то ли гной, то ли такая кровь…сложно было определить, да и я не старалась. Он приостанавливается, но снова не агрессиует в мой адрес, а дает мне с этой мыслью побыть. С тем, что я ему не доставила никаких неудобств, а в своем сопротивлении просто оттягиваю сам процесс моего растождествления с плотью. Где-то тут я его отстраняю и начинаю идти по дороге от барака и просыпаюсь.

• Вся эта история чем-то была навеяна чтением книги мертвых – Бардо Тхёдол. О необходимости освободиться от телесности. И с одной стороны никто не заставляет меня делать это насильно, но показывают, что в этом есть необходимость. Также было четкое ощущение, что меня целенаправленно пытались разбудить во сне разными способами. Я должна была проснуться во сне и осознаться. Когда я несколько раз засыпала и просыпалась в бараке, я заметила у себя на руке электронные часы, на которых значилось время незадолго до полуночи. То ли без двадцати двенадцать, то ли без десяти.) Было удивление по поводу того, что мне казалось, что я сплю уже очень давно, а по факту времени на часах – прошло как будто не так уж много времени.

Снова в темном помещении. Оно больше похоже на пустой торговый центр. Кажется, он многоярусный и там все выстроено по принципу панарамных стеклянных окон. Я на первом этаже, рядом с какой-то лавочкой у стены, на которой сидит Sarayu. Она заряжает телефон и я думаю, что мне тоже надо свой подзарядить, ставлю на зарядку рядом. Есть ощущение, что сейчас в это здание будет совершено вторжение каких-то агрессивных элементов и Sarayu  прощаясь со мной, берет свой телефон и куда-то уходит. Я же хватаю свой и понимаю, что слева от меня в стене большая дыра наружу. Там светло и я выхожу на достаточно узкую улочку, вымощенную брусчаткой и покато ведущей вниз. В этот момент, когда я уже думаю что надо бы припустить от моих преследователей, которые даже еще толком не нарисовались…я вдруг осознаю, что хватит – хватит бегать. Надо остановиться и встретить свои страхи лицом к лицу. В этот момент я осознаюсь. И когда я разворачиваюсь, то вижу что мне навстречу едет поливальная машина, за рулем сидит небольшой улыбающийся мужичок. Он поливает улицу обильным потоком воды и меня накрывает дождем от отбрасываемых капель, которые искрятся на солнце.

Бабушкины часы.

Сижу в какой-то старой квартире, видимость к слову нормальная. Не могу сказать что там прям все захламлено, но беспорядок некоторый присутствует. Кое-где валяются вещи. Я их начинаю перебирать и разбирать, мне звонит бабушка Маша. Она сообщает что как-то себя плохо чувствует и видимо скоро помирать будет. А я как-то отстраненно отношусь к этой ситуации и говорю ей – ну помираешь и помирай. При этом, я начинаю анализировать, почему я так бездушно на это реагирую. Мне же надо что-то сделать, побежать и поприсутствовать. Чем-то помочь. А я просто беспристрастно принимаю эту ситуацию. Далее по контексту, бабушка уже вроде как померла, а я все тут сижу и продолжаю перебирать вещи. При том, прошел уже достаточно большой промежуток времени после ее смерти. Т.е. это был не один день, а я как-будто при сидении на одном месте, переместилась в ту же локацию но через год. В руки мне попадаются какие-то ее часы, которые она носила при жизни до последнего. Они мне очень нравятся. Я ощущаю от часов запах бабушки и меня как что-то пробирает. Я подношу эти часы к носу и начинаю их нюхать, не могу нанюхаться – так я по бабушке скучаю. Меня начинает пробирать эмоция как мне ее не хватает. И я решаю в память о бабушке забрать эти часы, примеряю к себе на руку и думаю, что буду их носить. Тут же взглядом натыкаюсь на какую-то бабушкину кофту под столом. Думаю не порядок, надо бы ее тоже куда-то аккуратно сложить. (Подконтекст – видимо пора идти убираться на кладбище.) Эти часы я разглядывала долго, они по контексту сна как будто какие-то швейцарские из светлого и дорогого металла. Но ремешок мне был категорически велик. И я иду в ванну, чтобы понять как этот ремешок снять, убрать несколько звеньев и сделать его под мою руку покороче. И еще его надо бы помыть, т.к. этот металл потемнел и потускнел. Вспоминаю чем чистить серебро в домашних условиях. Тут же нахожу в часах небольшое место для тайника и там лежала какая-то бабушкина оранжевая таблетка, которую она должна была по часам принимать. Все это в ванне вытряхиваю. Тут где-то на заднем плане мне начинают мешать – сначала Катя, которая хулиганила в комнате и раскатывала по полу какой-то рулон обоев. Потом у двери я вижу силуэт К. Ему на вскидку лет 11-12. Я пытаюсь сосредоточиться на часах и начать их мыть, а К. на заднем фоне начинает мне говорить что-то о том «ну вот я пришел, и вот она – моя любовь, вот и твоя любовь – и вот они обе наши любОви». Это выглядело как – он все это принимает, он все это сейчас принес. И вот оно одно общее сейчас у нас есть. Звучало это как-то к слову неуместно и странно. Явно не в контексте сюжета с бабушкой. Я снова сконцентрировалась на бабушке и часах, а К. ушел куда-то на второй план. В этот момент я снова просыпаюсь в реальности, с полным ощущением, что у меня на руке часы бабушки. Прям это четко на уровне физики я чувствовала.